Поставьте рядом с этим русским Одиссеем мистера Пиквика Диккенса или Пекюше Флобера[20] - и вы усомнитесь не только в стремлении,
Гоголя учить нас русской действительности, но даже в том, в какой мере он исходил из непосредственного общения с нею.
Пройдет каких-нибудь десять лет - и в «Записках охотника» мы будем иметь уже подлинное изображение крепостной России, памятник не только художественный, но исторический. А в «Мертвых душах» в какие годы происходит действие? Что это в сущности за страна? Есть ли в ней хоть какая-нибудь вера, обрывок исторических воспоминаний, обычай, живет ли в ее глубине какой-нибудь, хотя смутный идеальный запрос? Чьи дети, чьи внуки все эти Маниловы? И неужто же Митяи и Миняи действительно только тем и отличаются от бессловесных, что время от времени напиваются до бесчувствия? А куда же девалось вдохновенное бражничанье «Вечеров», все эти бесстрашные и независимые Вакулы, легенды, песни, малеванье? Вот вопросы, которые приходят в голову, когда видишь, что люди склонны мерить правду Гоголя на аршин современного реализма.
Но я, конечно, безмерно далек от того, чтобы думать, что вся эта романтическая неопределенность могла хоть на йоту ослабить художественное значение «Мертвых душ». Пусть вместо России он изобразил нам Атлантиду, но от этого стали еще ярче и еще великолепнее те дышащие жизнью символы, в которых светятся мириады наблюдений и умов, отразившиеся, как в зеркале, в чуткой творческой душе Гоголя. Один человек и не мог бы создать «Мертвых душ», как, в свою очередь, «Мертвые души» не могли бы уместиться ни в одну чисто реальную обстановку.
Гоголь впитал в себя умы, может быть, нескольких поколений, и едва ли кто и когда-нибудь разберется в чудовищной лаборатории «Похождений Чичикова».
«Мертвые души» - произведение совершенно исключительное не для одной России, и при этом оно гениально по своей грандиозности, может быть, еще более, чем по совершенству отделки, а обычность изображаемой жизни и правда самого изображения только ярче выделяются на фоне эпической фантастичности обстановки и дерзкой невозможности анекдота.
Эстетическая красота не обделила ни единой строки «Мертвых душ», по крайней мере, первой части поэмы, и заплесневелая корка сухаря у Плюшкина отнюдь не менее прекрасна, чем белоствольная береза в его саду.
Когда Пушкин прослушал чтение первых глав бессмертной гоголевской поэмы, то, как известно, он сказал: «Боже, как грустна наша Россия». Этих глубоких слов, я думаю, достаточно, чтобы формулировать второстепенное значение комического в «Мертвых душах» и всю невыразительность смеха для художественной оценки самой поэмы. Но непосредственное суждение великого поэта о совершеннейшем из русских творений, несмотря на всю его глубину и меткость, тоже нас более не удовлетворяет. Эти плуты и шулера, кулаки, скряги и дуры так глубоко поняты в их сокровеннейшей сущности коллективным умом, который воплотился в Гоголе, мы до такой степени чувствуем торжество ума и идеала над их самодовлеющей ограниченностью, от самого творения, захватывая область наших наблюдений и самопознаний, так широко расходятся и такие светлые лучи, что мы уже не повторим с Пушкиным «Как грустна наша Россия». Да и сам великий вдохновитель «Мертвых душ», может быть, не сказал бы этого, если бы он увидел, дожив до наших дней, какую могучую и высоко просветительную для всего мира литературу создали «Мертвые души».
Нет, страна, которая родила Гоголя, никогда не будет грустной страной, хотя бы все тучи мира закрывали ее небо, потому что это великая страна.
Примечания
Впервые: журнал «Русская школа», 1902, No 2, с. 114-125. Автограф неизвестен. Печатается по тексту журнала.
Особенности этой статьи обусловлены в известном смысле требованиями юбилейного жанра: статья написана к 50-й годовщине со дня смерти Гоголя. Анненский ставит здесь ряд вопросов, общих для его критической прозы. В частности, вопрос о «художественном идеализме» позднее прочно войдет в арсенал философско-эстетических представлений критика, хотя уже и безотносительно к творчеству Гоголя.
[1] Сегодня день смерти Гоголя - Гоголь умер 21.II (4.III) 1852 г.
[2] ...как говорил Лермонтов, «видеть бога» - См. стихотворение «Когда волнуется желтеющая нива...»: «...И в небесах я вижу бога!..»
[3] Письма Гоголя ... полны просьбами о документах для творчества - С такими просьбами Гоголь нередко обращается в письмах к родным. Например, он пишет матери: «Нет ли в наших местах каких записок, веденных предками какой-нибудь старинной фамилии, рукописей стародавних про времена гетманщины и прочего подобного?» (2.II <1830>, Петербург). Или: «Теперь я собираю материалы только и в тишине обдумываю свой обширный труд. Надеюсь, что вы по-прежнему, почтеннейшая маменька, не оставите иногда в часы досуга присылать все любопытные для меня известия, которые только удастся собрать» (3.VI 1830 г., Петербург). См.: Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: В 14-ти т. [М.], 1937-1952, т. X, с. 167, 178.
[4] ...терпеливо подобранных Шенроком и покойным Тихонравовым - Речь идет об издании: Гоголь Н. В. Соч.: В 7-ми т. Под ред. Н. Тихонравова (последние 2 тома под ред. В. И. Шенрока). М., 1889-1896. Тихонравов Николай Саввнч (1832-1893) - литературовед, археограф; представитель культурно-исторической школы в литературоведении. Шенрок Владимир Иванович (1853-1910) - литературовед. Завершил работу Тихонравова над 10-м изданием сочинений Гоголя.
[5] Рисунки Гоголя... - Воспроизведены; Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: В 14-ти т. [М.], 1937-1952.
[6] ...бричка с двумя горячими калачами, засунутыми в ее кожаный карман... - Эпизод из «Мертвых душ» (т. 1, гл. XI): «Наконец и бричка была заложена, и два горячие калача, только что купленные...».
[7] ...круглое стеклышко, сквозь которое Чичиков смотрел на гроб бедного обладателя косматых бровей... - Эпизод из «Мертвых душ» (т. 1, гл. XI). Обладатель косматых бровей - прокурор.
[8] ...колесо, которое до Москвы доедет, а до Казани не доедет... - Эпизод из «Мертвых душ»: «только два русские мужика, стоявшие у дверей кабака против гостиницы, сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к экипажу, чем к сидевшему в нем. «Вишь ты», сказал один другому: «вон какое колесо! что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву, или не доедет?» - «Доедет», отвечал другой. «А в Казань-то, я думаю, не доедет?» - «В Казань не доедет!», отвечал другой» (т. 1, гл. I).
[9] Из-за чуба седого «дида» ... выглядывает ... морда мистической свиньи... - Эпизод из «Сорочинской ярмарки».
[10] ...важеватые ведьмы ... угощают приятелей галушками ... режется «в дурня» и ... крестит карты под столом - Эпизоды из «Пропавшей грамоты».
[11] Все было светло в вышине ... Много еще дряни встречали они... - «Ночь перед рождеством».
[12] ...в «Крокодиле»... - Рассказ Достоевского «Крокодил. Необыкновенное событие, или Пассаж в Пассаже».
[13] ...чистый и высокий эрос Платона - В основе теории познания Платона - восторг любви к идее, так что восторг и познание оказывались неразрывным целым. Платон рисовал восхождение души от телесной любви к любви в области духа, а от последней - к области чистых идей. Этот синтез любви («эроса») и познания он понимал как особого рода неистовство и экстаз.
[14] Смотри мне, Явдоха ... благословения божия - повесть «Старосветские помещики».
[15] Боже! думал я ... такая жаркая печаль! - повесть «Старосветские помещики».
[16] Богатырь Сокольничек - сын Ильи Муромца, герой былины «Илья Муромец и Сокольник».
[17] Раздался петуший крик ... и никто не найдет теперь к ней дороги - Цитата из повести «Вий».
[18] ...анафемы ржевского Савонаролы - Имеется в виду священник Матвей Александрович Константиновский из Ржева - религиозный фанатик, имевший большое влияние на Гоголя в последний период его жизни. Савонарола Джироламо (1452-1498) - итальянский религиозно-политический деятель, проповедник, поэт. Фанатический враг светской, гуманистической культуры Возрождения. Сожжен на костре.
[19] ...одно из тех творений ... одни пошлые привычки - повесть «Портрет».
[20] ...Пекюше Флобера... - Гюстав Флобер (1821 — 1880) — французский прозаик-реалист, считающийся одним из крупнейших европейских писателей XIX века. Пекюше - герой роман «Бува́р и Пекюше́» Флобера, опубликованного посмертно в 1881 году. В этом романе Флобер намеревался запечатлеть все накопленные знания о человечестве и показать человеческую глупость. |
